Антихрист 666. Солженицын в круге первом. Жить не по лжи.

Рейтинг:   / 0

Подробности

Создано 30.03.2023 18:35

Опубликовано 30.03.2023 18:35

Просмотров: 897

            В истории вымысел над правдой торжествует и всегда берёт верх над истиной и над логикой. Всё славное кроваво, всё светлое мрачно и темно, всё великое отвратительно, мнения различны, суждения неверны и только ложь – истина, потому что всяк человек ложь. Всякий прогресс есть деградация, всё великое ничтожно, а когда мы видим негодяя негодного ни на что, а потому пригодного на всё, мы говорим – вот великий человек. Ценность великих в отмороженности на всю голову и руки, он непригоден для любого дела, кроме как солгать, убить, поджечь, он кадр ада. Поступившие в Госдуму предложения изъять Солженицына из школьной программы получило смысл в связи с нашим вступлением в мировую оперу, надолго. Хрущёв бодро предрёк, нынешнее поколение людей будет жить при коммунизме – он соврал. Нынешнее поколение не увидит конца спецоперации и Слава Богу,

потому что концом спецоперации будет конец света. Наша победа будет в том, что земля вообще останется. Но чтобы остаться в живых надо много работать и воевать, а ещё нужны союзники. Запад наш враг, а Восток друг, но увы, друзья и враги легко меняются местами. И нужно уже собирать пятый Коминтерн («Союз всемирных общин – коммун). Наши враги черти, а не люди. Но с нами Господь, а поэтому не надо пугаться большого числа тех кукол, чьими душами они овладели. Границы ада не имеют перегородок – потому многие русские и православные окажутся чертями, а бездуховные немцы и американцы войдут в Царствие Небесное. Солженицын хотел быть святым, даже самым святым, святее самого Господа. Он держал базар и все должны были его слушать, пророк был актёром, и он играл Достоевского и Толстого в одном флаконе. Достоевский не был пророком (бредил Константинополем и говорил, что он будет наш и именно за эту идею его тянут в пророки черти даже сейчас), а Толстой не был и писателем, а был основателем новой религии (богохульствовал на Христа и вообще Бог приходил напрасно, при чертях был порядок). И когда Толстого выставили в лауреаты Нобелевской премии по литературе и наши тляди похвалились – вот де знай наших, великий писатель написал «Евангелие» (!), то тупые шведы встали стальной стеной на пути этого антихриста и вычеркнули этого паскудника из списков. Премия досталась Селмс Лагерлеф (у нас известно только «Приключение Нильса с дикими гусями», но у неё большое творчество). Ленин же опознал в Толстом то, чем он был «Зеркало русской революции», т.е. свинью – антихриста. Толстой считал, что человек может сам себя вытащить за волосы из болота (см. байки барона Мюнхгаузена). Окончательно обнаглев граф написал рассказ «Фальшивый рубль» - человек идёт вверх по спирали Гегеля на трон Люцифера, а бог должен уступить ему своё место. Оказывается, первородного греха нет, а Господь должен покаяться перед тупым и отвязным чмо. Понятно, что подобное православное царство Бог терпеть уже не мог и поэтому он послал Ленина-Сталина, Дзержинского-Маузер. Американцы же прислали хлеб для голодающих и пулемёт Максим – подарок чекистам. Форд построил тракторные заводы для танков. Да и вообще Господь послал всё для СССР – авиацию и подлодки, но Христос сказал, всё, пророков больше не будет, а если и придут пророки камасутры и Фудзиямы, то не верьте, и даже если черти будут тянуть в пророки прошлое, хоть Достоевского, хоть Солженицына, то бегите.  Но Солженицын мечтал стать святым и богом (ведь Толстому, то это удалось), он был графоманом и писал, черти наплакали ему чернил, хотя Бог и не дал ему таланта. Его можно включать в школьную программу, а можно и исключить – он всё равно не читаем. Читать его можно только с фонариком под одеялом в казарме военного института. Товарищ прочитал сам и потом доверил тебе – при этом понятно, что рука Советской власти никогда не дрожала. Чтобы Солженицын стал читаемым, его надо запрещать, можно сказать, что коммунисты создали все условия для его чтения. Читать Солженицына не надо, но надо его изучать, ведь это опера чертей. Бога мы по своим грехам видеть не можем, но бог послал нам чертей в науку, увидев чертей мы потом увидим и Бога. Надо смотреть на белый прикид этих золотых ангелов, но сказать при этом себе – стоп, это черти. На земле ангелы избитые, чумазые, а черти чисты, опрятны и едут на Бентли. Дьявол – лжец призывает жить не по лжи, а по правде, но где эта правда? – У кого прав больше, тот и прав. Ложь получила все права, а потому она права. Попав в лагерь Солженицын проявил свои способности к выживанию. Получить срок в годы войны и выжить было невозможно – паёк был слишком скуден. Солженицына спасает Берия с его системой шарашек. От учёных коммунисты ждали очень много, ведь их бог была наука, они в неё верили, она должна была дать победу. Солженицын объявил себя математиком, и железная рука Чека бросила шкодливого котёнка в сливочное масло, белый хлеб. В Марфино писатель соврал, он не был математиком, а просто он был арифметиком: бухгалтером, четыре действия и всё. Вместо того, чтобы разоблачить симулянта учёные приняли его как брата в сущем сане. О своих злоключениях Солженицын поведал «В круге первом». О чём же должен думать тунеядец, пока его товарищи выполняют его норму и рискуя жизнью прикрывают это чмо – правильно, о бабах. Он лежит на белых простынях, напившись кофе и съев белую булку со сливочным маслом. Всё это ему, симулянту, дала партия, которой он врал. Осмелев он потянулся и полез под юбку сотруднице НКВД. Молодая девушка, математик, увидела в нём жертву террора, который страдает от режима, пожалела и… дала. А у неё между прочим муж. Грядущему вождю православия и народности не залезла в голову мысль, что он ставит под удар весь коллектив, общину, которая его укрыла, обогрела и накормила. Ах, наивная девушка, разве можно верить мерзавцам? Свинью пустили за стол, а она залезла туда и нагадила… ради нескольких минут пыхтенья в подсобке. Негодяй не знал только, что учёные замечают всё и во избежание разрушения рая мерзавца отправили в лагерь – надо понимать второй круг ада. Писатель изобразил себя как героя, который боролся с режимом и не хотел давать чекистам угля (а для ЦРУ хотел). В романе дух писателя как у двуликого Януса раздваивается: один в шарашке хочет спасти Россию, а другой дипломат в погонах хочет спасти весь мир. По роду работы узнав, что СССР передают секреты атомной бомбы, он в Москве звонит в американское посольство: у вас предатели, арестуйте. Чтобы спасти мир СССР должен быть беззащитен перед США. Тут Солженицын вообще всё переврал. У Гитлера проект атомной бомбы возглавил лауреат Нобелевской премии по физике (1932) барон Гейзенберг, а он не хотел давать Гитлеру этой бомбы. Обилие уранового сырья в отвалах тысячелетней добычи серебра, развитая химическая промышленность, центрифуги для разделения изотопов – Германия могла получить её в четыре месяца. В 1938 году начало проекта и в 1938 году закончится. Гейзенберг отправляет весь свой коллектив в эмиграцию (Канаду и США), а сам остаётся на линии огня. Он шесть лет фальсифицирует коэффициент замедления на графите и шесть лет толкает проект по невыполнимому (тогда ещё варианту на тяжёлой воде). Его ученики дали США атомную бомбу, но они просят Трумэна её не применять, а провести для японцев демонстрацию, т.е. оповестить их и взорвать на каком-нибудь атолле. Но Америке нужен пепел и страх. Хиросима и Нагасаки и тогда Оппенгеймер созывает учёных: надо передать СССР всё, все наработки – в этом единственная гарантия, что о бомбе забудут вообще. СССР получил всё бесплатно, а Арденн, ученик Гейзенберга, тоже барон, даёт себя арестовать и в СССР налаживает разделение изотопов центрифугами. Они сделали всё (учёная дисциплина и конспирация) – их сдал советский украинец – шифровальщик в Канаде. Кое-кто отправился на электростул, а Иуда получил свои серебряники (Солженицын воспевал его подвиг – так Гиммлер выразился после встречи с Власовым: «Жратва, бабы, иначе – всё»). Далее в «Красном колесе» Александр Исаевич воспел эротику – как он лежал, уткнувшись в её лоно – возможно он срисовал что-то из «Тихого Дона» Шолохова? Подняться со дна в СССР Солженицыну помог рассказ «Один день Ивана Денисовича». Святой рассказ о перевоспитании в лагере – редкая шняга лжи которую ждала партия. Это святочный рассказ о Гулаге – редактор 0 писатель Твардовский (который сдал своего отца сбежавшего и ссылки – у меня отец Сталин. А партия – мать). Далее он передал эту шнягу Хрущёву (который будучи секретарём ЦК курировал органы госбезопасности) и железный секретарь (которому подчинялись МГБ – Игнатьев, МВД – Круглов, СМЕРШ – Аввакумов, а сам он запытал секретарей по «Ленинградскому делу») заплакал и сказал, Иван Денисович – то, что нам надо. Так благодаря абсолютной лжи Солженицын стал классиком Советов. Мечтал покрыть страну Советов… и покрыл. А при чём тут Берия? Ни при чём. В самый момент психоза и безумной «ежовщины» он спас партию от сумасшедших Ежова и «К», которые могли вполне отстранить Сталина от власти. А потом маршал Берия занимался системами вооружения, ГКО – госкомитетом обороны, ПВО, ракеты, ядерный щит – в благодарность Хрущёв повесил на него все свои грехи репрессий и 159 женщин, которых не было. Берию расстреляла во дворе его дома спецслужба, которая якобы привезла документы от ЦК. И кто же у нас русские? Солженицын, Власов или Гейзенберг, Арденн, Оппенгеймер и Мингрел Берия? Наша брань не против людей, а против начальств, властей и духов злобы поднебесной (Ап. Павел). Пятый Коминтерн против Гоминтерна Содомгада. Коминтерн – хорошее слово: коммуна – это община и народ. Он запуган, одурачен чертями и сатана правит бал и ночь темна. Закон тайга шумит тревожно и медведь прокурор, но завтра не наступит – ровно в полночь придёт Христос и тогда будет Воскресение. Что до страданий «Архипелага Гулага», то они были и есть, черти преследуют и распинают христиан, но это в сравнении с вечностью? Без Креста нет и Христа, нет и Царствия небесного. У нас внутри России много врагов, но вне России у нас ещё больше друзей.

Дмитриев М.